Читать «Равенна: забытая столица эпохи «темных веков»» онлайн

в дипломах от 14—30 апреля 71 года. Название флота стерто, но, поскольку об итальянских флотах уже позаботились, эти моряки могли служить в паннонском флоте, который сопровождал Антония Прима в Италию. Тем морякам, которые остались служить во флотах, было разрешено, вероятно, принять латинскую номенклатуру, хотя за этим отнюдь не следовало приобретение римских прав. В том же 71 году Веспасиан, видимо, присвоил каждой итальянской эскадре почетный титул praetoria, который поставил их рядом с преторианскими когортами в качестве стражей безопасности императора. Провинциальные флоты были также удостоены таких титулов. Александрийская, германская и, возможно, сирийская эскадры получили почетные звания Augusta. Заслуги паннонского и мёзийского флотов, патрулировавших сельскую местность, которую зачищал Антоний Прим, были отмечены титулами Flavia. В качестве финального жеста Веспасиан повысил префектов преторианских флотов от sexagenarius («получающий 60 000 денариев». – Е.С.) до ducenarius (“получающий 200 000 денариев”. – Е.С.) или, в случае мизенского флота, вероятно, до trecenarius (“получающий 300 000 денариев”. – Е.С.). Таким образом, он возвысил двух префектов-всадников».

Луцилий Басс, столь нелюбимый на флоте, что, как помнит читатель из рассказа Тацита, ему восставшие моряки тут же нашли замену, был послан Веспасианом в Иудею: следы его жизнедеятельности там зафиксировал Иосиф Флавий (ок. 37 – ок. 100 г.) в своей «Иудейской войне»: прибыв в Иудею после взятия Иерусалима, он взял крепости Геродион и Махор, уничтожил повстанцев в Ядресском лесу, потом, по поручению Веспасиана, распродавал захваченные иудейские земли и скончался там же на посту прокуратора. Мы же возвращаемся в Равенну.

С правлением императора Траяна связано решение вековой равеннской проблемы – нехватка пресной воды была восполнена проведением акведука. По Бовини – из некоей Теодоранской зоны, по направлению течения реки Ронки, «…в русле которой, при отводе реки в 1735 году – неподалеку от церкви Св. Бартоломея в Лонгане – были найдены несколько опор и отводов, принадлежавших этому античному водопроводу». Э. Хаттон более определенно дислоцирует начало 20-мильного водовода вдоль той же Ронки недалеко от современного города Форли (античный город Форум Ливия, основанный в 188 г. до н.э. на Эмилиевой дороге), где есть небольшая деревушка Санта Мария ин Акведотто, чье название говорит само за себя. О водонапорной башне Салюстра, очевидно, связанной с акведуком (от нее шло главное городское водораспределение чистой воды, сама же она, возможно, являлась некогда башней равеннских укреплений республиканского периода), было упомянуто выше, в разделе о Клавдиевых воротах, и Д. Маускопф-Дельяннис полагает, что 35-километровый акведук шел от Мелдолы на юго-западе, вдоль Ронки; как он пересекал гавань – неясно, но заканчивался именно башней Салюстра. Кстати, она цела до сих пор – просто инкорпорирована в более поздний комплекс архиепископского дворца, на втором ее этаже выставлен трон архиепископа Максимиана (на кафедре в 546—556 гг.) из слоновой кости, а на третьем – древние серебряные процессионные кресты.

Вообще II в. – период очередного расцвета Равенны и ее расширения во все стороны за пределы oppidum’а. Типичный римский дом (domus) того времени имел центр в атриуме, который окружали обеденные комнаты, помещения для занятий и др.; строились такие «домусы» из дерева или камня и были богато украшены фресками и напольными мозаиками; отапливались по знаменитой римской системе гиппокаста, когда горячий воздух от котлов распределялся под полом и по стенам; некоторые имели фонтаны. Город активно торговал древесиной, вином, местные умельцы изготовляли роскошные мраморные саркофаги; импорт включал мрамор для мастерских и родосское вино. В Равенне обнаружен могильный камень середины II в. н.э. Тита Юлия Никострата Родосца – есть мнение, что виноторговца. Своих покойников равеннцы хоронили между рвом Августа и береговой линией. Д. Маускопф-Дельяннис приводит среднестатистический возраст умерших согласно найденным надгробиям: мужчины жили в среднем чуть более 23 лет, женщины – 20, а вот моряки – почти 41. Может, право русское народное изречение: есть ложь, есть крупная ложь, а есть статистика, – так что привести мы ее приведем, а насчет веры ей пусть каждый сам решает.

Ко II—III вв. н.э. относятся некоторые немногочисленные сведения по истории Равенны и военной активности ее флота. Есть мнение, что равеннский флот участвовал в парфянском походе Траяна, а еще – что якобы именно выход равеннских кораблей из Классиса в поход Траяна на даков отображен на одном из барельефов знаменитой колонны Траяна в Риме. Возможно, если учесть предназначение Равенны именно как перевалочной базы войск, отправлявшихся на Запад. Современник Траяна, знаменитый историк Плутарх, посетил Равенну, что видно из фрагмента его жизнеописания Гая Мария: «О наружности Мария можно судить по его мраморному изображению, которое мы видели в Равенне, в Галлии, и наше впечатление вполне соответствует тому, что рассказывают о мрачности и суровости его нрава. Мужественный по природе, воинственный, воспитанный скорее как солдат, чем как мирный гражданин, Марий, придя к власти, не умел укрощать свой гнев». Интересно, что профессор Джузеппе Бовини делает из этого упоминания далекоидущий вывод: «Никоим образом нельзя исключить, что Равенна получила первый толчок к развитию в качестве морской державы от Мария (ок. 157—86 гг. до н.э. – Е.С.), так как, по словам Плутарха, равеннцы в его честь воздвигли мраморную статую». Поскольку доказательство не слишком сильное, мы не стали упоминать его в начале книги, иначе пришлось бы начать с праотца Ноя, ибо в Средние века равеннцы искренне полагали, (информация из работы Д. Маускопф-Дельяннис), что их город был основан им. Тоже ведь мореплаватель не из последних!

Потом мы имеем серьезный пробел в данных по предмету нашего исследования, восполняемый только известием об участии равеннского флота совместно с мизенским в усмирении пиратствующих маврусиев в 171—173 гг.; флот оборонял от них Африку и Испанию. Это было сложное время для Равенны, поскольку в ней самой в 173 г. взбунтовались поселенные в городе германцы-маркоманы, о чем сообщает Дион Кассий: «К Марку (Аврелию; 121—180 гг., правил с 161 г. – Е.С.) … направили свои посольства с намерением сдаться и многие другие племена и народы. Часть из них были отправлены в разные места для ведения военных действий, так же как те пленники и перебежчики, которые годились [для службы]; другие получили земли в Дакии, Паннонии, Мёзии, в Германии и в самой Италии. Некоторые из них, поселенные в Равенне, взбунтовались и даже попытались захватить город. Поэтому Марк больше никого из варваров не размещал в Италии, да и тех, которые пришли туда ранее, выселил».

Больше информации мы имеем о новой гражданской смуте, последовавшей после убийства зверонравного Коммода (31 декабря 191 г.). Подобное положение («год четырех императоров») было, как помнит читатель, после свержения Нерона; теперь же был отмечен «год пяти императоров»: сменивший Коммода Пертинкас (126—193 гг., правил 87 дней в 193 г.) был убит преторианцами. Историк Геродиан (ок. 180 – ок. 250 гг.) пишет: «(Преторианцы, убив Пертинакса) выведя самых громкоголосых из своей среды, объявляли о продаже императорской власти, обещая вручить власть тому, кто даст больше денег, и с помощью оружия беспрепятственно привести его в императорский дворец. Когда это объявление стало известным, то более почтенные и рассудительные члены сената, а также сколько было патрициев и богатых людей, в небольшом числе уцелевших от тирании Коммода, не подошли к стене и не пожелали за деньги приобрести непристойную и позорную власть. Некоему же Юлиану, уже бывшему консулом, слывшему обладателем огромных денежных средств, было сообщено об объявлении воинов, когда он под вечер пировал, пьянствуя и опохмеляясь, – его невоздержанная жизнь вызывала нарекания. И вот жена, дочь и толпа сотрапезников уговаривают его